Сунцова Елена Викторовна родилась в 1976 в Нижнем Тагиле. Училась на художественно-графическом факультете Нижнетагильского педагогического института и на факультете журналистики Санкт-Петербургского государственного университета. Публиковалась в журналах "Уральская новь", "Вавилон", "Урал", "Черновик". Живет в Нижнем Тагиле.

* * * (2000)
Беременные долго не живут.
Они сезон всего лишь плодоносят
и падают подрубленной лозой.
У той лозы засушенные стебли
отрывистый и тонкий издают
свистковый звук - на дудочке играют
темноволосой девочке вдали.

Родная, незнакомая, прости,
дыханье перехватывает нежность
к твоим грудям, набитым молоком,
к горбатому литому животу.
К нему печально, верю, прижимался,
поглаживал и песенки баюкал,
и думал, как назвать меня, о, ты,
мой легкомысленный влюблённый папа,
а мама подходила к телефону
и спрашивала медленно: алло?

Словарный запас на зиму (2000)

1
их апеннин зибен
сами слегка мюних
пробуя не шпроты
свежую колд кат

це мне живьем пели
если бы он видел
мало зато сольно
тише пускай спит

милый забудь промо
и молоды годы
нечего тут думать
пить отдавать брать

верен бармен месту
рыбой нем раб пара
ид и шутя тонко
упоминать для

вёртера бух в марте
он долотом воет
пыткой валун точит
водку в китай кап

2
одолевать плот
ход пластуном рыть
новый подкоп дюн
что
непонятно
так

просто заворожён
где твой кальян кста
был никогда то
как высоко не

мин облака буль
переплыву ров
стану тянитолкай
авва и бармалей

грабящий антарктид
сыплющийся сок
переверну нил
опустошив чусств

3
не являясь и долей того
что ты успел забыть
чувствуя только тень
того что ты разлюбил

я говорю да
да я погружена
ты говоришь на
это твоё возьми

как мы разделим свет
бьющийся из нас
где раздобыть сот
чтобы его тлить

и засыпая тальк
наших твоих слов
птахом пропасть зля
цербера ли клич

4
нам роняет постепенно
переменчивую мудрость
наслаждения литота
и боярышника смог

разворачиваясь в мерсе
сон прохладно оттеняет
терракотовую пряность
черепашьим шепотком

леденцовая девчонка
под шумок ночного сала
нот пунктирчиком напомнит
с топинамбуром взрыхлит

опоясан бугорками
тон мгновения украден
запелёнат артишока
разрушительной четой

* * * (2000)
начинающему

детка читай бланшо
хайдеггера листай
вырастешь ты большой
грамотным сможешь стать

зная что лиотар
облюбовал нанси
ну а делёз гватта-
ри тебе сварят щи

их разжует лакан
выплюнет виттгенштайн
только б не умолкал
крошечный мой батай

спи же молокосос
в люльке не вылезай
дяденька леви-стросс
шлепнет твою дазайн

* * * (2001)
иного что и нет немного лишнее
все наши эскапады у влечения
невнятные втолкованы артпитеру
проект не состоялся многим весело
отправим слов на вытертые клавиши

любовь моя мой спам мое растение
его побег из петергофа в автово
удел заледенелого кондуктора
вне вовремя сигнал электропоезда
забыт и не горит машина пост

мы будем выпивать и разговаривать
смотреть чужие фильмы и просодии
жалея ночью пролитого завтрака
упорным стебельком декалькомании   
в сиамском ровном выдохе дрожать

* * * (2001)
кид недотрога дарлинг дружок малыш
долго игла винила зубная боль
одолевала мотал в парике как фиш
в голод планктона прохладного головой
версус верзила прочь доходяга кыш

ты уехал и дома становится так легко
одеваться смотреть на окно закрывать дверь
вот рука за которой твой дом где себя нет
сопротивлению преданному усталости
потерпи что ещё вероятно агония нежности

мужчина берёт ладонь носовым платком
разворачивает накрывает читает линии
тление лета потерянного контекста о,
ты хитрецом во вчерашний прощальный вечер
рядом с тобой незнакомая я женщина

* * * (2001)
раньше земля облегала бурля мимо
звёзды сочили цвет мотоцикл мчался
белым аллюром соскальзывал вдоль витрин а
мойщиц двора и улиц ждала чашка
чуть подогретого полдником кофеина

мир повисал мулине в паре хорд пялец
взвизгивал будучи боров меж кож уколот
фотографировал медленных иностранниц
вышедших переобуться в пролёт комнат
речитативом игл шнуровал цепляясь

темя от времени солнце меняла шипка
мякиш волана ловя на конклав платья
взлёт щекотала объеденная вершинка
колотого миндально о нём всласть я
подозревала отчётливей прожилка

* * * (2001)
деревья мотаются
вслушайся в шум дождя
и музыку музыку тоже останови
куда мне сегодня вспять отыскать тебя
забудут падение новые фонари

труднее труднее встать отвыкать жить
вдоль тела проходит дрожь колея толк
сесть вспомнить удрать исчезнуть в тебя быть
нашедшимся в чемодане ручным котом

в деревьях живет слюда хрипота текст
вне города где обрастаешь всегда собой
пряча глаза ты сегодня оставишь лес
и побежишь по холмам по холмам домой

* * * (2000)
раскольников и вправду бестолков
мы курим только вог собранье пинкс
закусывает плавленым сырком
давидофф ненавидящий актрис

дрожал в ногах бандитский петербург
в акрополе нам кофе подал сам
я вышла на фонтанку в три часа
попинывая легкий каламбург

утра утрата утки в полыньях
не пей и каблуками не стучи
твой выговор албанский что ульчи
которых йые привезут на днях

* * * (2000)
петля распалась словно талый клин
волос незаплетённая нарядность
бери охватывай юлила праздность
и ты с голландской кислотой налить
не помню
как оказалась в темноте на чердаках
не в темноте при очень ярком свете
сняла рубашку (не ношу рубах)
все остальное не слепой заметил
снял
при экс-позиции пятьсот на восемь
любовь фотографа как выдержка кратка
зато чувствительность предельно высока
в посеянном в растерянности просе
фотобумаги
мелкое зерно
предпочитаю говорить кончать
не оставляя ненадёжных шансов
да не на ту контактную печать
на обреченно-утреннюю шаткость
а-близости

* * * (2000)
ту-тур-ля-ля обнявши смыслов
выходит к нам ту-тур-ля-ля
бурля ежовым коромыслом
дает прохожим кругаля
его покорны асфодели
и стёкол радужен туман
покуда бархатные трели
поет ему левиафан

клавиатурно выражаясь
алеаторно говоря
уходит ребрами дрожа язь
ту-тур-ля-ля, ту-тур-ля-ля.

* * * (2000)
ангел ангел ангелуша
брынзу чёрствую беря
станешь белая каркуша
в лютой стае воробья

вот и повод баснописем
лёгкой вечности фонарь
животом атласнолисен
обрываешь календарь

поделом же поименник
ни от века ничего
вертопраха не наследник
крючковатого его

* * * (2002)
в моросящем чикаго спустя сто лет
ты целуешь нерусскую революцию
мальчик в лимоновой куртке и взглядом кэдбери
их скоро всех убьют у кого ты учишься
строгости партий в свои дымовые шахматы
вздрагиваешь кожурою глазного яблока
водишь зрачком просыпаясь туда от ужаса

* * * (2002)
делаю то что щекочет нервы
ухо поправится причудой
для медитации всласть горло
он поворачивайся почкой

женщина любит то что ей любо, пытно
я не люблю когда падают на лицо
капли а ну, разгадай где была бита
мой синеватый пряник моя дранка -

если десну, не знаю, чертополох,
ты на ладони просто меня возьми,
словно пуховый маменькин платок
с мятой конфеткой в угольном нутри.

* * * (2002)
Наверное, неба не прав сандал,
когда мы кого-нибудь предаём,
в глухую затягиваясь даль,
мы думаем, враженька, о своём.

И всё-таки взгляда не дрогнет твердь.
А ватная лампа гори, гори!
Пускай же напишет меня дьердь,
снаружи оказываясь, внутри.

* * * (2002)
Падаю - оба - осколки сюда, в ларь.
Боль в меховом кондоме: "Меня втыкает..."
Манит, горит, провожает и отвлекает
кружащийся на обочине наш февраль.

Ты отвлеки, чтобы сон удержать, гарь.
Ты говори, чтоб немножечко понимала
и - отдаляясь и вкрадываясь, ломала -
маятник белый, вращающийся шарь.

* * * (2003)
супротиворечивые чувства обуревают меня, бурят
есть ли слово бурята в значении маленькие буряты?
смотрите, есть цыганята, и есть медвежата, слонята
я волнуюсь, меня, как и прежде,
литературный процесс торкает
я волнуюсь, поехать в москву или в питер?
остаться дома?
мой дом на пурпурных улицах серого города:
сакко ванцетти, антона и валека,
где я куплю тебе две рубашки,
себе очень модный свитер лапландской шерсти,
мой любимый мой хэппи клиник,
золотые колготки, кеды
давай поженимся

* * * (2003)
За ним кончаются прохожие
и начинается лес, тает.

Тверёзы, падают там ели
ногами вверх, ногами вверх.

Поломанные, как цигарка,
без хвороста на теле голом.

Стволами тёмными качаются,
шурша и щекочась, глядят.

В них ждёт медведица большая,
вверху лежит, глотая ветер.

Пьет кипяток, неравнобокая,
клубами дыма дома дышит.

А в нём, укрывшись и спасённая,
ещё невидимая, спит.

* * *
Начинается время мужчин,
время денег, растраченных даром,
робких поводов, первых морщин,
неизбежных семейных скандалов
начинается. Сводят с ума
оголённые плечи, запястья.
Я не то чтобы нравлюсь весьма,
но внушаю доверие. К счастью,
мы близки, и сегодня зима...